Неточные совпадения
—
Успокойся, милая,
успокойся! — сказал он, погладив ее еще рукой по заду, и с радостным сознанием, что
лошадь в самом хорошем состоянии, вышел из денника.
Мы
успокоились и спрятались под спасительную тень, пробежав двор, наполненный колясками и
лошадьми, взошли на лестницу и очутились в огромной столовой зале, из которой открытая со всех сторон галерея вела в другие комнаты; далее следовали коридоры с нумерами.
Зыбуны на берегу моря, по словам Черепанова и Чжан Бао, явление довольно обычное. Морской прибой взрыхляет песок и делает его опасным для пешеходов. Когда же волнение
успокаивается, тогда по нему свободно может пройти не только человек, но и
лошадь с полным вьюком. Делать нечего, пришлось остановиться и в буквальном смысле ждать у моря погоды.
Вдруг
лошади подняли головы и насторожили уши, потом они
успокоились и опять стали дремать. Сначала мы не обратили на это особого внимания и продолжали разговаривать. Прошло несколько минут. Я что-то спросил Олентьева и, не получив ответа, повернулся в его сторону. Он стоял на ногах в выжидательной позе и, заслонив рукой свет костра, смотрел куда-то в сторону.
Наконец в стороне что-то стало чернеть. Владимир поворотил туда. Приближаясь, увидел он рощу. Слава богу, подумал он, теперь близко. Он поехал около рощи, надеясь тотчас попасть на знакомую дорогу или объехать рощу кругом: Жадрино находилось тотчас за нею. Скоро нашел он дорогу и въехал во мрак дерев, обнаженных зимою. Ветер не мог тут свирепствовать; дорога была гладкая;
лошадь ободрилась, и Владимир
успокоился.
С тем староста и ушел. Матушка, впрочем, несколько раз порывалась велеть заложить
лошадей, чтоб съездить к сестрицам; но в конце концов махнула рукой и
успокоилась.
Парень долго не мог
успокоиться и время от времени начинал причитать как-то по-бабьи. Собственно, своим спасеньем Михей Зотыч обязан был ему. Когда били Ермилыча, кучер убежал и спрятался, а когда толпа погналась за Михеем Зотычем, он окончательно струсил: убьют старика и за него примутся. В отчаянии он погнал на
лошадях за толпой, как-то пробился и, обогнав Михея Зотыча, на всем скаку подхватил его в свою кошевку.
Но старик не вытерпел: когда после ужина он улегся в хозяйском кабинете, его охватила такая тоска, что он потихоньку пробрался в кухню и велел закладывать
лошадей. Так он и уехал в ночь, не простившись с хозяином, и
успокоился только тогда, когда очутился у себя дома и нашел все в порядке.
Девушка на мгновение смутилась, вспомнив свою разрозненную посуду, но потом
успокоилась. Был подан самовар, и Евгений Константиныч нашел, что никогда не пил такого вкусного чаю. Он вообще старался держать себя с непринужденностью настоящего денди, но пересаливал и смущался. Луша держала себя просто и сдержанно, как всегда, оставаясь загадкой для этих бонвиванов, которые привыкли обращаться с женщинами, как с
лошадьми.
— Ну, на чем же ты выедешь пахать, когда продашь эту
лошадь? — продолжал Нехлюдов,
успокоившись достаточно, чтоб говорить обыкновенным голосом: — тебя нарочно посылают на пешие работы, чтоб ты поправлялся
лошадьми к пахоте, а ты последнюю хочешь продать? а главное, зачем ты лжешь?
Она с лаем выскочила из своего убежища и как раз запуталась в сети. Рыжий мужик схватил ее за ногу. Она пробовала вырваться, но была схвачена железными щипцами и опущена в деревянный ящик, который поставили в фуру, запряженную рослой
лошадью. Лиска билась, рвалась, выла, лаяла и
успокоилась только тогда, когда ее выпустили на обширный двор, окруженный хлевушками с сотнями клеток, наполненных собаками.
Еще с полчаса продолжалась эта сцена. Наконец, больная
успокоилась и заснула. Тетка уехала вместе с Лизаветой Васильевной, за которой муж прислал
лошадей, а Павел ушел в свою комнату.
Начинал Яков снова читать и петь, но уже не мог
успокоиться и, сам того не замечая, вдруг задумывался над книгой; хотя слова брата считал он пустяками, но почему-то и ему в последнее время тоже стало приходить на память, что богатому трудно войти в царство небесное, что в третьем году он купил очень выгодно краденую
лошадь, что еще при покойнице жене однажды какой-то пьяница умер у него в трактире от водки…
Они, однако,
успокоились, вспомнив, что в их руках остаются нарядное шитое шелками и золотом седло с мертвой
лошади и дорогая попона.
Выгнав нахлебников, он
успокоился и начал мести двор. Изредка он выглядывал на улицу:
лошадь и собака, как вкопанные, стояли у забора и уныло глядели на ворота.
Ночью под утро всё
успокоилось. Когда встали и поглядели в окна, голые ивы со своими слабо опущенными ветвями стояли совершенно неподвижно, было пасмурно, тихо, точно природе теперь было стыдно за свой разгул, за безумные ночи и волю, какую она дала своим страстям.
Лошади, запряженные гусем, ожидали у крыльца с пяти часов утра. Когда совсем рассвело, доктор и следователь надели свои шубы и валенки и, простившись с хозяином, вышли.
Наконец она несколько
успокоилась и поехала одна в бреке — правила она
лошадьми великолепно — с этой стороны Савин был покоен.
Глеб Алексеевич решил ехать к Дарье Николаевне и даже мысленно пожелал, что не проехал к ней прямо от Глафиры Петровны. Ошеломленный разговором с тетушкой, он думал несколько
успокоиться и собраться с мыслями, чтобы предстать перед своей невестой не «мокрой, ошпаренной курицей» — прозвище, которое Дарья Николаевна нередко за последнее время давала ему. Приказав снова запрягать
лошадей, Глеб Алексеевич через каких-нибудь полчаса уже мчался по направлению Сивцева Вражка.